Очень трогательный эпизод из книги Мукунды Махараджа «Чудо на 2 Авеню». Хаягрива прабху поделился с Мукундой прабху своим вопросом о том, что произойдет с организацией, если Прабхупада оставит тело. Мукунда прабху был в шоке от такого вопроса и таких мыслей. Но тем не менее, ему было интересно получить ответ от Шрилы Прабхупады. Он хотел узнать, назначит ли он какого-то приемника. Действия разворачиваются в 1967 году, самое начало движения ИСККОН.
«Может быть, тебе самому стоит спросить его», — сказал я, мне показалось, что он был слишком прагматичен в таком деликатном вопросе.
«Нет, это должен быть ты», — настаивал Хаягрива. — «Ты тот, с кем он говорил об этом».
«Ну, на самом деле, нет, он этого не делал», — уточнил я. — «Я был тем, кто начал думать об этом из-за его комментария о своём теле».
«В любом случае, нам нужно знать, как мы должны продолжать наше образование в сознании Кришны, если его здесь не станет, не так ли? И как мы будем поддерживать его движение живым, верно?».
Я задумался на несколько секунд. Я должен был признать, что в глубине души я тоже хотел знать ответы на эти вопросы для себя так же прямо, как Хаягрива говорил об этом.
«Хорошо, я спрошу его», — ответил я. — «Я думаю, что в конце концов кто-то должен спросить об этом, и я думаю, что это вполне могу быть я».
Я снова постучал в его дверь. «Да?» — сказал Свами изнутри.
«Свами, могу я задать вам вопрос?» — спросил я.
«Да» — он снова сел на свою кровать.
Я сделал глубокий вдох и спросил: «Когда вы умрёте, что случится с движением? Будет ли у вас преемник, который продолжит вашу работу и позаботится о нашем духовном образовании?».
Услышав, как я произношу эти слова, я понял, что было ошибкой спрашивать об этом. Внезапно я понял, что меня выдвинули для того, чтобы задать этот деликатный вопрос от чьего-то имени.Свами сидел молча, глядя в окно на песчаные дюны и горы. Был прилив, и я слышал, как волны набегают на пляж. Закричали чайки. Я почувствовал, как напряглись две пары ушей из кухни, чтобы услышать его ответ. Свами что-то тихо произнёс.
«Я не расслышал, что вы сказали, Свами», — осторожно сказал я. – «Вы можете повторить это?».
«На самом деле, это оскорбление духовного учителя», — сказал он немного громче и отвернулся от окна и задумчиво посмотрел на меня так, как будто его задел мой вопрос.
«Простите, Свами», — сказал я.
Мне захотелось вжаться в ковёр. Он закрыл глаза. Снаружи залаяла собака. Неглубокие струйки слез появились под каждым его глазом и потекли по щекам. Он медленно вытер их.
«Мой духовный учитель…», — сказал он, и его голос сорвался на хрип.
Я был ошеломлён. Что же я наделал?
«Мой духовный учитель», — сказал он, — «Он не был обычным духовным учителем». — Он снова сделал паузу, а затем неуверенно прошептал — «Он спас меня».
«Мне жаль», — сказал я. — «Я сейчас уйду».
Я сам был слишком подавлен, чтобы сказать больше. Хаягрива и Киртанананда смотрели украдкой, когда я вернулся на кухню. Я протиснулся мимо них, вышел и сел на крыльце один. Ответ Свами был для меня кристально ясен. Не было и речи о замене духовного учителя.
Его способность учить не закончилась бы с его смертью, но продолжалась бы даже в его физическом отсутствии. Что поразило меня больше всего, так это то, как Свами научил меня этому. Он не просто сказал мне словами, он показал мне через свои духовные эмоции по отношению к своему собственному духовному учителю.
«Свами — не обычный духовный учитель», — подумал я про себя. — «Я должен научиться любить моего духовного учителя и служить ему безоговорочно с такой же преданностью, с какой он служит своему».
Я стряхнул с рук несколько песчинок воображаемого песка и вернулся в дом, чтобы поговорить с Киртананандой и Хаягривой о наставлениях Свами для всех нас.
